Подпишитесь на свежие новости сайта - RSS лента
 |
 |
||
Навигация |
Его кумиром был Зико Роберто Баджо появился на свет в небольшой деревне Кальдоньо, в восьми километрах от Виченцы. Будущая суперзвезда итальянского футбола провела первые годы жизни в маленьком доме, примыкающем к бензозаправочной станции. Там Роби жил вместе с родителями и семью братьями и сестрами (самый младший из них, Эдди, названный в честь знаменитого велогонщика Эдди Меркса, также стал профессиональным футболистом). Переход в буддизм Его дебют за «Фиорентину» — и соответственно в серии А — состоялся 21 сентября 1986 года. «Фиалки» обыграли дома «Сампдорию», но послематчевый комментарий флорентийской газеты «La Nazione» начинался не с рассказа о победе, а с сообщения о том, что Баджо снова повредил свое злополучное колено. Это был нелегкий для него период жизни. Тогдашний тренер «фиалок» Свен-Еран Эрикссон хотел продать Баджо по дешевке в «Чезену», поскольку не верил, что после всех его травм от него будет еще какой-то толк. По счастью, среди собственников и спонсоров клуба нашлись такие, кто продолжал верить в Баджо и высказался в его защиту. Лишь весной 1987-го Баджо окончательно вылечился. Он успел сыграть четыре последних матча в сезоне и забил свой первый гол в серии А. А в последующие годы, вопреки всем, кто не верил в него, Баджо стал настоя щей звездой «Фиорентины», его восхваляла пресса, на него буквально молились болельщики , а руководство клуба благословляло тот день, когда, вопреки уговором Эрикссона, решено было оставить Роби в команде. Нельзя сказать, что повышенное внимание прессы его сильно радовало, скорее наоборот. Баджо терпеть не может, когда его личную жизнь выносят на всеобщее обозрение, и нашел свой способ борьбы с назойливостью репортеров — за все годы своей карьеры он дал журналистам до невозможного мало поводов для обсуждения. Его жизнь и поведение вне поля были настолько безупречны, что писать было просто не о чем. Однако время от времени поводы все же находились. К примеру, многократному обсуждению подверглась нестандартная религия, которой придерживается Баджо. Вопреки всей католической Италии (и к большому шоку для нее!), в 1988 году он «ударился» в буддизм, примкнув к секте «Сека Гаккай». За сменой религии последовали сразу два события, в высшей степени знаменательные для Роберто, — он женился на своей давнишней подруге Андреине Фаббри (с которой познакомился еще в школе в 1982 году, когда переехал в Виченцу) и дебютировал в сборной Италии. В «Империю зла» — ни ногой Но еще до того, как Баджо стал известен за пределами родной Италии, мы в бывшем Советском Союзе получили возможность увидеть его в деле. Первым из советских клубов, кто испытал его дарование на себе, оказалось киевское «Динамо», которому в конце 1989-го выпало играть против «Фиорентины» в 1/8 финала Кубка УЕФА. Именно Баджо забил тогда единственный в двух матчах гол с сомнительного пенальти и решил тем самым исход дела. Наверное, обледенелое поле и заснеженный декабрьский Киев произвели на итальянского нападающего столь тяжелое впечатление, что с тех пор он старательно избегал появляться на территории Союза, хотя возможностей для этого ему предоставлялось достаточно: и сборная Италии, и «Ювентус» не раз выпадали в соперники российским и бывшим советским командам. Но Баджо каждый раз находил предлог, чтобы избежать путешествия на «шестую часть суши». Предлоги были самые разные — то вдруг обострилась старая травма, которая, однако, никоим образом не мешала ему играть во всех предыдущих и последующих матчах, то пришлось остаться дома по семейным обстоятельствам, то он просто перед игрой просил тренера дать ему возможность отдохнуть... Единственный раз после той, киевской игры он сделал исключение для Риги, куда приезжал в 1998 году на матч со «Сконто». Болельщики киевского «Динамо» рассказывают легенду о том, что виной такому поведению вовсе не страх перед нашими морозами. Две тогдашние встречи с «Фиорентиной» и выдуманный пенальти стоили киевлянам не только места в Кубке УЕФА, но и пятилетней дисквалификации на все европейские матчи начальника команды Владимира Веремеева, который после финального свистка в сердцах выбил мяч из рук арбитра. Виновником всех бед болельщики тут же признали Баджо, причем среди провожавших автобус «фиалок» нашлись такие, кто довольно понятно изъяснялся по-итальянски и сгоряча пригрозил Баджо убить его на месте, если он хоть еще раз появится в Союзе. Потому, дескать, он ни разу и не приезжал. Враг всей Флоренции А в Италии тем временем он постепенно становился «самым многообещающим молодым игроком страны, а то и мира». В сезоне 1989/90 он забил 17 голов и вывел «Фиорентину» в финал Кубка УЕФА, где она уступила «Ювентусу». Через несколько дней после финала тренер «скуадры адзурры» Адзельо Вичини позвонил Баджо и объявил ему, что он включен в состав 22 избранных, которые будут защищать честь футбольной сборной Италии в домашнем чемпионате мира. Баджо потом говорил, что после этого звонка долго не мог прийти в себя от удивления и счастья: конечно, он мечтал принять участие в чемпионате мира, но на тот момент в его активе было лишь 8 матчей за сборную и в свои шансы он верил мало. Он еще не знал, что несколько дней спустя будет удивлен еще сильнее, когда «Ювентус» предложит за него немыслимую по тем временам сумму — 25 миллиардов лир (примерно 17 миллионов долларов). Перед такой кучей денег руководство «Фиорентины» устоять не могло, а сам Баджо, разумеется, не мог упустить шанса поиграть в одном из сильнейших клубов страны. Вот только болельщики не пожелали понять ни игрока, ни клубных боссов — три дня они стояли пикетом возле главного офиса «Фиорентины» и бастовали против продажи своего кумира. Они даже осадили базу сборной Коверчано, где «скуадра адзурра», и Баджо в том числе, готовилась к чемпионату мира, и вызванное в спешном порядке полицейское подкрепление с большим трудом сумело отстоять покой игроков и тренеров. При этом полсотни самых буйных экс-почитателей таланта Баджо получили телесные повреждения различной степени тяжести, а полтора десятка оказались в полицейском участке. А сделка все же состоялась, и Баджо из бога превратился в главного врага. С тех пор уже более 12 лет прошло, а Баджо во Флоренции по сей день называют не иначе как Иудой, и он все эти годы не рисковал появляться там без охраны. «Я почувствовал себя изгоем, — вспоминал Баджо некоторое время спустя. — Когда в составе «Ювентуса» приходилось играть во Флоренции, с трибун неслись немыслимые ругательства. От раздевалок к машине шел в окружении карабинеров, под градом оскорблений и дождем из гнилых овощей. Даже родителей во время отпуска мы с женой навещали тайком». Баджо пытался сгладить конфликт: когда он впервые в составе «Ювентуса» приехал во Флоренцию — это было 6 апреля 1991 года — то отказался бить пенальти (что повлекло поражение «Юве» 0:1) и подобрал фиолетовый шарф, брошенный с трибун. Но это мало утешало тамошних тифози. Тяжелое расставание с командой, которую он любил, и с болельщиками, для которых он столько лет старался делать все, что в его силах, повлияло на Баджо угнетающе, и первый свой чемпионат мира он начал не в лучшем настроении. Да и вся «скуадра адзурра» с трудом выдерживала неимоверное психологическое давление — 60 миллионов соотечественников ждали и требовали только победы в домашнем чемпионате мира. Баджо не играл в двух первых матчах против Австрии и США и за это время, как он сам признается, успел прийти в себя. В третьей игре группового турнира с Чехословакией он забил один из двух голов, причем его мяч был впоследствии признан самым красивым на мировом первенстве. Этим голом он представился футбольному миру. В итоге итальянцам не удалось то, что сумели сделать французы восемь лет спустя — подарить своей стране Кубок мира, завоеванный на родных стадионах. В решающем матче за место в финале им противостояла Аргентина во главе с Марадоной, к тому же матч проходил в Неаполе — втором доме «великого и ужасного» аргентинца. Большинство болельщиков «Наполи» буквально разрывались на две части — они обожали своего кумира, желая ему всяческих успехов, но и свою сборную тоже хотели видеть в финале. Многие даже пришли на стадион с двумя флагами: в одной руке — итальянский, в другой — аргентинский — и размахивали каждым из них в зависимости от обстоятельств. За несколько часов до этого полуфинала Баджо получил шокирующее сообщение от Вичини, который сообщил, что он не выйдет на поле в стартовом составе, «потому что выглядит усталым». «Но мне всего 23 года! Я еще не насытился игрой, какая там усталость!» — возмущался Баджо. Это не помогло, и команда вышла на поле без него. А когда он все-таки появился при счете 1:1, то уже не смог ничего сделать. Италия — не в последний раз — проиграла по пенальти, но в этот раз Баджо свой пенальти забил, а ошиблись его партнеры. Зато четыре года спустя в США, уже не будучи новичком сборной, а умудренным опытом, почти ветераном, Баджо пенальти не забил. Только тогда цена этого удара была еще более высокой — речь шла о звании чемпионов мира. «Обмочившийся кролик» Но этот удар судьбы Баджо еще только предстояло пережить, а пока его ждал «Ювентус». «Мистеру 25 миллиардов» (именно так окрестили газеты трансферного рекордсмена), как водится, тут же стали прочить роль «нового Платини», как до него Лаудрупу, Рую Баррушу, Заварову, а после него — Дель Пьеро, Зидану... Бесспорно то, что вторым Платини для «Старой Синьоры» Робитаки не стал, но вряд ли можно отрицать, что он внес немалый вклад в успехи «Юве» тех лет. Осенью 1994-го Джованни Трапаттони на вопрос, сравнимы ли роли Платини и Баджо в «Ювентусе», ответил: «Платини установил планку очень высоко, Баджо до этого уровня пока не дорос. Но он способен дать команде намного больше, чем дал до сих пор». Достичь уровня Платини означало, в частности, трижды выиграть «Золотой мяч». Баджо это удалось сделать только раз — в 1993 году. Пока это последний итальянец, завоевавший почетный трофей. Возможно, Тотти станет следующим. Может, прогноз Трапа и оправдался бы, но в судьбу Роби в «Ювентусе» вмешалась всесильная рука небезызвестного «адвоката» — хозяина клуба Аньелли. Злые языки итальянских газетчиков на все лады смаковали «страшную историю» о том, что Роби впал в немилость по вине прекрасной дамы, которая уделяла красавчику футболисту повышенное внимание, а когда он ее полностью проигнорировал, в отместку пожаловалась Аньелли, что Баджо к ней якобы приставал. К несчастью для футболиста, мстительная 20-летняя дама приходилась 70-летнему «адвокату» женой, и хозяин клуба конечно же не мог простить подчиненному такой дерзости. В итоге бедняга тут же из «спасителя «Ювентуса» и «нового Платини» превратился в «кролика, обмочившегося от испуга», — так Аньелли прокомментировал не забитый в Америке пенальти, начисто забыв при этом, что на том чемпионате мира только Баджо и выглядел более или менее прилично в сборной Италии и без него команда совершенно точно в финал бы не вышла. А еще некоторое время спустя Баджо фактически указали на дверь, существенно урезав ему зарплату под смехотворным предлогом, что, дескать, «у нас и без тебя хватает хороших игроков и нельзя обижать их и платить тебе больше, чем всем». Вместо трех миллиардов лир в год, которые требовал Хвостик, руководство соглашалось только на два. Странно только, что в прежние годы никто из «других хороших игроков» не обижался, что признанный лидер клуба получает свою высокую зарплату, а напротив, все находили это закономерным. Дважды выдавленный синьором Липпи Баджо такого плевка в лицо не выдержал, а тут как раз подвернулось предложение от «Милана». В отличие от флорентийских болельщиков, поклонники черно-белых ничего против этого перехода не имели. Было ясно, что карьера Баджо в «Ювентусе» окончательно и бесповоротно подошла к концу. Он буквально «вымучил» сезон после злополучного американского мундиаля, и казалось даже, что этот жестокий удар его сломал. В первом сезоне в «Милане» Хвостик оживился было. Огромное количество толевых передач, сделанных им форвардам Веа и Симоне, позволили ему во второй раз подряд завоевать скудетто (Баджо стал пятым игроком в истории серии А, завоевавшим титул чемпиона с двумя разными клубами). Но второй сезон среди красно-черных вновь оказался для него неудачным, и руководство «Милана» сбагрило его в средненькую «Болонью». Он ушел туда доигрывать — так решили все. Все, кроме Баджо. Толи он наконец оправился после моральной травмы, то ли его самолюбие было уязвлено тем, что все поставили на нем крест, то ли вспомнил, что грядет очередной чемпионат мира и, чтобы поехать туда и реабилитировать себя, надо снова стать прежним великим Роби Баджо. В «Болонье» он снова заблистал, снова стал кумиром всех болельщиков, забил за один сезон 22 гола (личный рекорд) и заставил говорить о себе всю Италию. И как следствие вернулся в сборную и поехал на чемпионат мира во Францию, где судьба национальной команды Италии в матче с хозяевами чемпионата снова решалась послематчевыми пенальти. Ведомо ли кому-нибудь, что чувствовал Баджо, когда устанавливал мяч наточке? Конечно, он говорил потом журналистам, что был спокоен, — но то было уже после того, как он забил этот пенальти. И вряд ли он сознался бы, что на самом деле творилось у него в душе в тот момент. Но, к счастью для себя, Баджо свой пенальти забил, и к несчастью для Италии, Ди Бьяджо ударил в перекладину и подарил победу французам. Руководство «Болоньи», к разочарованию поклонников этого клуба, прекрасно понимало, что теперь, когда Роби вновь обрел хорошую форму, он в составе середнячка надолго не задержится. Поэтому переход в «Интер» выглядел как нечто само собой разумеющееся. На беду Баджо, «Интер» пришел тренировать Марчелло Липпи, не жаловавший его раньше в «Ювентусе» и продолживший травлю виртуоза на новом месте. По истечении двух лет Роби вновь пришлось искать себе новый клуб. На прощание он забил за черно-синих 3 мяча в двух последних матчах, сделав дубль в дополнительном поединке с «Пармой», в котором решалось, какому из двух клубов достанется путевка в Лигу чемпионов. Баджо сделал «Интеру» царский подарок, которым он — уже в его отсутствие — воспользовался крайне бездарно, вылетев уже в предварительном раунде от шведского «Хельсингборга». Прощаться на высокой ноте вообще в традициях Баджо. За «Болонью» он забил 8 мячей в пяти последних играх. В заключительном матче за «Ювентус» сделал две голевые передачи. В главе автобиографии, посвященной тренерам, с которыми его сводила судьба, Баджо повествует о своих отношениях с Марчелло Липпи, которого он называет личным «врагом номер один». Перед тем как быть официально назначенным на пост тренера «Интера», пишет Роби, Липпи попросил у него выведать, кто из игроков отнесется к этому назначению негативно: «Он фактически предложил мне шпионить. Я отказался, и с того момента началось его «особое» со мной обращение. Он выбирал меня в состав в самую последнюю очередь. Я играл, только если кто-то был травмирован. А однажды, во время тренировки, я сделал классный пас, и Вьери и Пануччи мне зааплодировали. Это нормальная, обычная вещь. Но Липпи чуть не лопнул от злости. Он заорал: «Вы здесь не для того, чтобы хлопать в ладоши, и к «мистеру Баджо» это тоже относится». Реакция Липпи на появление в печати этих нападок не заставила себя ждать: «Я в шоке. Все, кто меня знает, скажут вам, что я не способен на такие вещи. У меня всегда были игроки, такие, как Виалли, Перуцци, Феррара, Дешам, Блан, Вьери, на авторитет которых я опирался. Иногда я просил их помочь мне в работе, и уважал их за готовность оказать помощь. Это нельзя рассматривать как шпионаж. Баджо я никогда не просил о помощи, поэтому мы и относимся друг к другу без уважения. Не знаю, какую цель он преследовал, публикуя свои измышления. Меня также интересует, почему у него вечно не складываются отношения с тренерами. Без проблем прожить нельзя, но я привык разрешать проблемы, вызывая оппонента на откровенный разговор». Четвертый мундиаль не получился
Летом 2000-го Роберто, вновь, как в лучшие годы, сделавший себе хвостик, оказался в «Брешии», которую называет своей последней командой. В первом сезоне он поразил всех рекордной для себя серией, забивая голы в шести матчах подряд. Перед сезоном 2001/02 года Баджо поставил себе цель добиться участия на чемпионате мира в Японии и Корее, четвертом в своей биографии. Он начал сезон с необычайным энтузиазмом, забивая в среднем по голу за игру. Его великолепную форму отмечали все. «Брешия» с ним превратилась в поистине непобедимую команду. Из 24 последовательных игр чемпионата она проиграла всего одну. Это впечатляло, ведь речь шла не о «Милане» или «Ювентусе» — всего лишь о «Брешии»! Но радоваться было рано. В седьмом туре, в игре с «Пьяченцей», Роби получил травму колена. За три дня до восьмого тура подтвердился диагноз, согласно которому он вынужден бтает пропустить три недели. Но вот настало воскресенье 28 октября — и «Кодино Дивино» как ни в чем не бывало вышел на поле против «Венеции»! И не только вышел — но и забил очередной мяч и помог команде победить. И увы, снова получил травму колена — на сей раз другого, левого. Венецианский грубиян Мараско въехал ему в ногу сзади в конце первого тайма, после чего пострадавший ушел, вернулся с повязкой на больном месте, реализовал пенальти и, почувствовав приступ боли, был заменен. Вскоре адвокат Баджо — Витторио Петроне — заявил, что в матче с «Венецией» на Роберто велась целенаправленная охота. Один из венецианских игроков (фамилия которого до поры не называлась) будто бы угрожал Баджо до и во время поединка в такой словесной форме: «Я переломаю тебе ноги — ни на какой мундиаль ты не поедешь!» Федерация начала расследование. Баджо сам назвал имя злоумышленника — бразилец Билика. И хотя травму Хвостик получил в столкновении не с ним, а с другим футболистом, Билику вызывали на допрос, где он, конечно, все отрицал. Инцидент разрешился мирным путем. Баджо и Билика встретились, пожали руки и пожелали друг другу снова встретиться на мундиале (хотя у Билики - то шансы оказаться там, по сути дела, были нулевые). Роби вновь вышел на поле в феврале, в первой же игре получил рецидив и вновь вынужден был лечь на больничную койку. Но, несмотря ни на что, никак не хотел сдаваться. Его упорство в достижении совершенно, казалось бы, безнадежной цели заслуживало наивысших похвал. Трапаттони еще в апреле однозначно заявлял, что не имеет на Баджо никаких видов, что взять его означало бы пойти на большой риск. А Хвостик все равно не терял надежды. Рекордно рано, принимая во внимание серьезность травмы — всего за 74 дня, — пройдя период восстановления, он успел поучаствовать в трех последних матчах своей «Брешии» в серии А и забил в них три гола, внеся свой вклад в то, что клуб спасся от вылета. Начиная с осени 2001 -го итальянскую общественность начал живо интересовать вопрос: возьмет Трапаттони Баджо на чемпионат мира или нет? Только вот у некоторых игроков сборной отношение к такой перспективе было довольно скептическим. Франческо Тотти говорил язвительно: «Вполне возможно, что Баджо будет включен в состав 23-м. Но как он это воспримет? Надо все оговорить сразу, чтобы потом не возникало проблем. Конечно, в Японии он пользуется бешеной популярностью, он там вызовет большой энтузиазм». Отчасти поводом для высказываний Тотти послужили жалобы участников ЧМ-98 на то, что Баджо будто бы оказывал дестабилизирующее влияние на других игроков атаки «скуадры адзурры». Фабио Каннаваро даже ставит ему в вину то, что «Дель Пьеро во Франции был мертвым». По ходу последнего отборочного матча с Венгрией, состоявшегося в Парме, история нашла продолжение. У Дель Пьеро вновь мало что клеилось — по крайней мере, до того, как он забил гол со штрафного, — и публика принялась освистывать его, одновременно скандируя фамилию Баджо. Фанаты призывали Трапаттони дать им возможность вновь увидеть гениального Хвостика в форме «скуадры адзурры» (при этом все прекрасно знали, что его нет среди приглашенных). Получалось, что даже тогда, когда его нет, Баджо продолжает оказывать свое «разлагающее» влияние — через всенародную любовь к себе. Трапа поведение пармезанской аудитории так разъярило, что он пригрозил вообще объявить Баджо «персоной нон грата», если дело так будет продолжаться и дальше (как будто Роби виноват в том, что его обожают!) «Я хочу прояснить этот момент раз и навсегда, — заявил тренер, который в бытность игроком проявил себя как образцовый разрушитель. — Роберто Баджо — великий игрок, и я за ним внимательно слежу. Его проблема будет решена, но решена в свое время, когда мы будем готовиться непосредственно к мундиалю. Я буду думать о том, включить ли его в команду, только когда сезон будет подходить к концу — не раньше. В любом случае мне очень не нравится то, что фанаты взывают к нему в сложный и ответственный для команды момент. Те, кто это делает, должны понимать, что тем самым они наносят своей сборной урон вместо поддержки». За несколько недель, предшествовавших обнародованию Джованни Трапаттони заявки на мундиаль, вопрос Баджо и вовсе вышел в Италии на первое место. Дебаты на эту тему будоражили страну. «Коррьеределло спорт» даже провела референдум на тему: должен или нет он ехать на чемпионат мира — среди 50 известных в мире футбола людей. Результаты показали, что профессионалы в подавляющем своем большинстве придерживаются того же мнения, что и рядовые фанаты: ехать должен. Из 50 специалистов 28 высказались в том духе, что Трапаттони следует прислушаться к гласу народа и включить всеобщего кумира в список 23-х. В то же время только пятеро имели на сей счет противоположное мнение, а еще 17 отказались как-либо комментировать ситуацию, не желая вмешиваться в работу тренера «скуадры адзурры». Все четверо принявших участие в опросе чемпионов мира 1982 года — Алессандро Альтобелли, Антонио Кабрини, Бруно Конти и Фульвио Колловати — оказали Баджо горячую поддержку, что символично, поскольку они принадлежали к последнему на данный момент варианту итальянской сборной, которая играла на чемпионате мира в «бель джоко». «Я не понимаю, почему его не должно быть на мундиале, — ведь это один из очень немногих по-настоящему классных игроков, какими мы располагаем», — сказал Колловати (ныне директор «Пьяченцы»), живущий, по всей видимости, реалиями 20-летней давности. На стороне Баджо был и «Тото» Скиллачи: «Роби должен ехать, потому что до мундиаля еще больше месяца и он сумеет набрать свою лучшую форму». Среди же тех пяти, кто бросил в сторону Хвостика черный шар, выделялся голос Вуядина Бошкова. «Команда должна быть полностью сформирована за достаточно большой срок до начала чемпионата мира» — таков был суровый приговор югославского наставника. Весьма пафосная, но не лишенная здравого смысла передовица вышла в «Гадзетте делло спорт». «Баджо — это символ нашего футбола, это сила фантазии, это человек, который объединяет поколения во имя футбола. Враждующие фанатские группировки разных клубов имеют только одну общую позицию — по вопросу Баджо, — говорилось в ней. — Вот от кого Трапаттони собирается отказаться!» Днем обнародования списка 23-х Трап назвал 8 мая. Но уже за несколько дней до этой даты он перечислил имена 22 избранников. Кто станет единственным недостающим? Назывались три претендента — Роберто Баджо, Стефано Фьоре и Анджело Ди Ливио. Внушительных размеров толпа обступила утром 8 мая здание федерации, надеясь последним усилием надавить на «читта» (так в Италии привыкли называть тренера сборной, своеобразно сокращая официальное название «коммиссарио текнико»). Вывешивались лозунги: «Без Баджо нет Кубка мира!», «Италия без Баджо — все равно, что Франция без Зидана и Бразилия без Роналдо!» Тщетно: 63-летний Трапаттони так и не смог возвыситься над своими стереотипами. Он выбрал Ди Ливио — еще одного «прораба мяча», игрока, напрочь лишенного каких-либо изысков, зато образцового бойца и бегунка. Роби, возможно, утешает тот факт, что народ за него так энергично заступился, но на своем персональном сайте он высказался предельно тактично: я бы, мол, не хотел, чтобы из-за всей этой шумихи Трап оказался в неловком положении. «Кодино» великодушно простил его, сказав, что прекрасно его понимает и не осуждает. Последующие события показали, что Трап все-таки оказался неправ. У провала его команды на ЧМ-2002 были и другие причины. В частности, трудно отрицать, что ее там откровенно душили. Но насколько сложнее было бы ее душить, если б нашелся в ней игрок калибра Баджо! «Трапаттони даже не пытался извиниться передо мной, хотя никто не заслуживал поездки на мундиаль больше меня,—написал Баджо позже в своей автобиографии. — Это личность упертая и изобретательная в плане защиты своих убеждений. Если кто-то из состава сборной признавался в нежелании видеть меня в команде, Трапаттони не гнушался называть имена и фамилии. При этом я не заметил, чтобы после провала в Азии его единомышленники стали его рьяно защищать. Как раз наоборот. Вьери, и не только он, атаковали его в прессе». Кстати, эта автобиография испытала колоссальный успех. Первый ее вариант, «Ворота в небеса», был распродан в количестве 200 тысяч экземпляров, после чего Хвостик выпустил вторую, обновленную и дополненную ее версию, которую назвал «Il sogno dopo» (один из возможных переводов — «Последующие грезы»). Источник: «100 легенд мирового футбола» (Автор:Игорь Гольдес) |
Опросы Вход пользователя Статистика |
Создать бесплатный сайт с uCoz
При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна